Зинаида Ивановна Юсупова прожила долгую и насыщенную жизнь, можно сказать, что она ровесница века (1809–1893), свидетельница правления четырех императоров. Судьба этой женщины тесно переплетена с именами выдающихся людей своего времени. Ее жизнь была полна радостей и печалей, а незаурядные способности и кипучая энергия выразились, в частности, в стремлении и воплощении идей по строительству особняков и пополнении знаменитых юсуповских коллекций.

Зинаида Ивановна родилась в Москве 2(14) ноября 1809 года. Дата ее рождения приводится в труде А. В. Лобанова-Ростовского «Русская родословная книга». Отец княгини — камергер Иван Дмитриевич Нарышкин, представитель младшей ветви Нарышкиных, оставил в своем альбоме другую запись — 2 ноября 1810 года (Яковлева М. А. Важны лишь доброта и честность… / под общ. ред. Н. В. Кукурузовой; Юсуповский дворец (СПб ДКРП). СПб., 2006. С. 18). Мать — Варвара Николаевна Ладомирская, внебрачная дочь Ивана Николаевича Римского-Корсакова и графини Екатерины Петровны Строгановой.

Дети Корсакова и Строгановой, рожденные вне официального брака, считались воспитанниками своих родителей, а потому носили другую фамилию — Ладомирские. Варвара Николаевна (Ивановна) стала матерью Зинаиды Ивановны, выйдя замуж за Ивана Дмитриевича Нарышкина, представителя одной из ветвей старинного рода. После Отечественной войны 1812 года он вышел в отставку в чине майора, впоследствии был предводителем дворянства Сычевского уезда Смоленской губернии. Отец Зинаиды оставил интересные описания Москвы 1812 года после пожара и отступления французских войск. Являясь очевидцем этих событий, он делился увиденным с Варварой Николаевной в своих письмах (ИРЛИ РО. Ф. 166. Оп. 6. Д. 77).

В семье Нарышкиных было двое детей — Зенеида (так произносили в те времена имя Зинаида) и Дмитрий. Родители дали им хорошее домашнее образование и воспитание. Юная Зинаида изучала помимо основополагающих предметов, таких как русская грамматика и каллиграфия, арифметика и геометрия, обязательное для того времени богословие, историю Церкви, а также историю Греции, мифологию, философию и литературу, логику, историю искусства и теорию музыки, ораторское искусство, помимо этого она знала французский и английский языки. Сохранились письма Ивана Дмитриевича к жене, в них он тепло и нежно обращается к Варваре Николаевне: «Ангел мой, Варинька, душа души моей» и беспокоится о детях, Зеничке и Митеньке: «береги детей», в другом письме сообщает: «… послал Зеничке 12 пар башмачков…» (ИРЛИ РО. Ф. 166. Оп. 6. Д. 77. Л. 10). Дети, окруженные любовью и заботой, выросли людьми, приятными в общении и внимательными к другим.

В начале октября 1826 года Зинаида Нарышкина была представлена ко двору, став фрейлиной императрицы Александры Федоровны. Торжество по поводу высочайшего пожалования проходило в Москве. Это был год коронации императора Николая Павловича. Князья Юсуповы, Николай Борисович и его сын Борис Николаевич, были в числе организаторов церемониальных мероприятий. Вполне вероятно, что молодой Юсупов на этих торжествах увидел фрейлину Нарышкину, прельстившую его своей красотой и обаянием, и вскоре предложил ей руку и сердце. Получив родительское благословение, в том же году Зинаида Ивановна Нарышкина и князь Борис Николаевич Юсупов объявили о своей помолвке. Обряд венчания состоялся 19 января 1827 года в Москве.

Смена социального статуса принесла Нарышкиной титул княгини Юсуповой. Она вошла в одну из самых богатых семей Российской империи, знаменитых не только своими сокровищами, но и благотворительностью. В октябре того же года у Юсуповых родился первенец, сын Николай Борисович-младший, названный в честь деда, Николая Борисовича-старшего, известного вельможи времен Екатерины, которому А. С. Пушкин посвятил свое известное произведение («К вельможе»). Последующая беременность закончилась для Зинаиды Ивановны неудачно — новорожденная девочка умерла, и больше детей в семье не было.

В 1830 году князь Николай Борисович Юсупов купил у графини Браницкой дом в Санкт-Петербурге, на набережной реки Мойки, для своего сына. Молодые супруги сразу приступили к обустройству апартаментов. В следующем году старый князь умер, и Борису Николаевичу досталось огромное наследство; он занялся реорганизацией подмосковной усадьбы Архангельское, да так, что пришлось вмешаться императору, пока князь не успел все распродать или передать в аренду.

Борис Николаевич перевез из своей подмосковной вотчины в петербургский дворец на Мойке часть коллекции живописи, собранной его знаменитым отцом. Зинаида Ивановна продолжила эту семейную традицию собирательства произведений искусства, начатую предками мужа.

Произведения европейских и русских художников, предметы декоративно-прикладного искусства составляли основное ядро коллекции князей Юсуповых. Поэты, представители «Золотого века» русской литературы, оставили в альбоме Зинаиды Ивановны свои записи — стихи, оды. Сохранились автографы М. Ю. Лермонтова, Е. А. Баратынского, И. П. Мятлева, В. А. Жуковского, П. А. Вяземского, Е. П. Ростопчиной, И. И. Козлова, Б. М. Федорова, И. А. Крылова, В. А. Соллогуба (ИРЛИ РО. Ф. 524. Оп. 1. Д. 50. Л. 97). Дамские альбомы в XIX веке были не просто капризной забавой, к ним с почтением относились и маститые поэты. Итальянские оперные певцы оставляли на страницах альбома З. И. Юсуповой свои посвящения, композиторы подписывали фрагменты авторских нотных записей.

Современница Юсуповой Долли Фикельмон, жена австрийского посланника в России, внучка фельдмаршала М. И. Кутузова, в своих дневниках пишет о молодой Зинаиде Ивановне: «…высокая, тонкая, с очаровательной талией, с совершенно изваянной головой, у нее красивые черные глаза, очень живое лицо с веселым выражением…» (Мрочковская-Балашова С. Она друг Пушкина была. В 2 ч. Ч. 2. М. : Терра — Книжный клуб, 2000. С. 154). Долли упоминает Юсупову в числе первых красавиц Петербурга, описывая ее наряды — «Княгиня Юсупова была чудесна <…> и, полагаясь на красоту своего лица, позволила себе причудливую прическу <…> она украсила виски двумя букетиками левкоев» (Там же. С. 155). Последняя запись о Зинаиде Ивановне в дневниках Фикельмон дает штрихи к характеру княгини: «…Юсупова, истинная нимфа балов, отнята у нас <…> передвигается на костылях <…> переносит свое тяжелое состояние мужественно и не унывая. Она по-прежнему является разодетой, находит удовольствие в тысячах мелочей и сохраняет присущую ей веселость» (Там же. С. 156).

Свидетельства современников, даже если они субъективны или предвзяты, несут в себе дополнительную информацию, воссоздают картину эпохи, и дневник Долли Фикельмон вместе с письмами, адресованными Юсуповым, помогают нам ярче представить время и людей в конкретных исторических обстоятельствах.

Прижизненные портреты княгини донесли до нас ее образ: речь идет о работах Кристины Робертсон, Луи Эдуарда Дюбюфа. На живописных полотнах этих художников Зинаида Ивановна предстает перед зрителем в разные возрастные периоды своей жизни — молодой замужней дамой на портретах Робертсон и богатой вдовой в прозрачной черной вуали на полотне Дюбюфа.

Сиятельная княгиня в живописных произведениях Робертсон изображена с легким поворотом головы, как на парадном, так и на камерных версиях портретов. Изящный силуэт, подчеркнутый модным фасоном платья, безукоризненная осанка фигуры доносят до зрителя важную информацию о происхождении и воспитании этой молодой женщины. Находясь при дворе в статусе фрейлины, Зинаида Ивановна обязана была следовать предписаниям и правилам придворного этикета, прислушиваться к мнению и пожеланиям императрицы. По воспоминаниям фрейлины А. Ф. Тютчевой, «императрица хотела, чтобы все женщины были красивы и нарядны, как она сама <…>; чтобы на всех было золото, жемчуга, бриллианты, бархат и кружева» (Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. М. : Захаров. 2016. С. 51–52). Фрейлины, желая угодить Александре Федоровне, постоянно следили за новинками моды и день ото дня меняли свои туалеты. Для одной из богатейших женщин Российской империи, Зинаиды Юсуповой, это не составляло большого труда.

На парадном портрете Кристины Робертсон, где модель изображена в полный рост, княгиня наглядно демонстрирует модный образ первой половины XIX века. Время написания портрета — ориентировочно 1840 год. Это десятилетие привнесло в жизнь сиятельной княгини много тревог и потерь. Умирают ее родные и близкие люди: мать — Варвара Николаевна Ладомирская, свекровь — Татьяна Васильевна Юсупова, отец — Иван Дмитриевич Нарышкин, муж — Борис Николаевич.

После его смерти Зинаида Ивановна решила построить дом для себя, так как дворец на Мойке перешел по наследству сыну, Николаю Борисовичу-младшему. Богатая и свободная, княгиня занимается строительством своего особняка в Петербурге и дачи в Царском Селе. Деятельная и энергичная натура Юсуповой проявляет себя во время обустройства своих новых владений, все ее постройки несут в себе отголосок характера заказчицы; архитекторы стремились угодить вкусам и запросам сиятельной княгини и творить в русле своего времени. Историзм или эклектика пронизывают все микростили XIX века — эпохи художественных поисков и стилизации. Ярко и эффектно это демонстрируют интерьеры аристократических особняков и архитектурные строения, возводимые по всей Европе и, конечно, в России.

С появлением моды на загородный отдых петербургская знать начала строительство своих домов в Гельсингфорсе, и Юсуповы были в числе этих элитарных дачников: они построили дачу в курортном месте вблизи Финского залива у дороги, ведущей к ваннам и выходящей на пляж к морю. В 1842 году был заключен договор с Управлением курорта минеральных вод Ульрикасбурга о долгосрочной аренде участка (Шпаковский В. Н. По следам князей Юсуповых. М. : Издательство «РуДа», 2023. С. 243). Этим участком Юсуповы владели до 1885 года. Когда мода на Финляндию утихает, почти одновременно Зинаида Ивановна строит в Царском Селе так называемую «Розовую дачу» — целый комплекс усадебных построек — и дом в Петербурге. Проект дворца на Литейном проспекте, выполненный архитектором Людвигом Бонштедтом, понравился Юсуповой, и она заключила контракт на строительство, которое длилось с 1852 по 1858 год. Творение Людвига Людвиговича ярко демонстрирует пути развития искусства середины века. О великолепии и разнообразии интерьеров дворца, его фасада долгое время писали и вели разговоры на разных уровнях. В одном из парадных залов дворца висел портрет хозяйки кисти Луи Эдуарда Дюбюфа, изображающий Зинаиду Ивановну, вдовствующую княгиню, в черной вуали, которая, ниспадая, мягко выделяет абрис фигуры, но не прячет фасон платья, прическу и украшения.

Портрет написан в середине XIX века, в 1858 году. Время создания этого полотна совпадает с завершением строительства дворца на Литейном проспекте в Петербурге. Она все еще княгиня, богатая и влиятельная дама петербургского общества.

В семейной жизни Зинаиды Ивановны происходят важные события: ее сын, Николай Борисович-младший, женился на Татьяне Александровне Рибопьер; в 1855 году они уехали в Европу, в Мюнхен, к месту службы в русской миссии, затем в Париж, в русское посольство. В 1861 году у Николая и Татьяны родился первый долгожданный ребенок — дочь Зинаида, названная в честь бабушки.

Тот год привнес в жизнь княгини судьбоносные изменения. Была завершена отделка интерьеров дворца и домовой церкви при нем, где Зинаида Юсупова была повенчана с тридцати двухлетним французским подданным, генеральным советником Департамента Финистер Луи Карлом Оноре графом де Шово, маркизом де Сэр. Разница в возрасте, в степени достатка и богатства стали благодатной почвой для пересудов, долго сопутствовавших жизни Зинаиды Ивановны. Великосветские толки по поводу ее второго замужества еще долго будоражили петербургское общество.

После заключения брака супруги де Шово покидают Россию и уезжают во Францию. В Париже они живут в собственном доме в Булони, который еще в 1855 году приобрела Зинаида Ивановна, в королевском парке, и покупают замок Кериоле в Бретани, так как графа избрали на пост генерального советника кантона Конкарно, на территории которого и находился замок. Зинаида Ивановна, графиня де Шово, маркиза де Серр обратилась к архитектору Жозефу Биго для обустройства нового жилища, вложив в работы большие средства. В результате, как и во дворце на Литейном в Петербурге, архитектор по желанию заказчиков соединил несколько стилей — средневековый бретонский, неоготику и французский ренессанс.

Зинаида Ивановна периодически приезжала в Россию навестить родственников и уладить дела. В 1863 году она давала раут в своем дворце, о чем свидетельствует А. А. Половцов в своих записях от 27 февраля: «…третьего дня был раут у графини Шово, иначе вдовы Юсуповой, вышедшей замуж за французика годами 20 моложе ее. Дом его, выстроенный на Литейной, поистине великолепен, вкус, роскошь во всем, это и составляет главную приманку для петербургского общества, которое очень неблагосклонно смотрит на этот законный брак» (Половцов А. А. Дневник. 1859–1882. Т. 1 : 1859–1877. М. : Фонд «Связь эпох». 2022. С. 179). Зимой 1878–1879 она «устраивала воскресные танцевальные утра для своих внучек, княжон Юсуповых…» (Осоргин М. М. Воспоминания, или что я слышал, что я видел и что я делал в течение моей жизни. 1861–1920 // М. : Российский фонд культуры и древностей. 2009. С. 151). Правнук княгини Феликс Юсупов оставил запись в мемуарах о важном событии в семье — своем крещении: «Крестили меня дед по матери князь Николай Юсупов и прабабка, графиня де Шово» (Юсупов Ф. Ф. Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах. М. : Захаров. 2022. С. 23). Это событие проходило в домашней церкви на Мойке в 1887 году.

Интересное косвенное свидетельство о пребывании Зинаиды Ивановны в Петербурге оставил поэт Федор Андреев, написавший оду «Воспоминание о бале» (РГАДА. Ф. 1290. Оп. 2. Ед. хр. 1361), где описывает вечер во дворце на Литейном проспекте, состоявшийся 8 февраля, по-видимому, 1869 года, согласно дате на дарственном альбоме, который автор преподнес графине де Шово.

Парижская жизнь Зинаиды Ивановны малоизвестна, в связи с этим вызывает интерес воспоминание Феликса Юсупова: «Мы каждый год навещали прабабушку в Париже. Она жила одна с компаньонкой в своем особняке в Парк-де-Прэнс. Мы селились в павильоне, соединенном с главным зданием подземным ходом, и навещали ее только по вечерам. Я, как сейчас, вижу ее восседающей в огромном кресле со спинкой, украшенной тремя коронами: княжеской, маркграфской и графской. Несмотря на преклонный возраст, она была еще красива и сохранила в полной мере все величие осанки и благородство манер. Всегда тщательно накрашенная и надушенная, она носила рыжий парик и увешивалась внушительным числом жемчужных ожерелий» (Юсупов Ф. Ф. Воспоминания. М. : Центрполиграф, 2024. С. 30).

После того, как сиятельная княгиня похоронила второго мужа и сына, оставшись одна, она приняла решение о возвращении на родину. Она написала прошение к императору Александру III в январе 1893 года о разрешении ей возвратиться в подданство России и о восстановлении в звании фрейлины. Уже 4 мая такой документ был подписан, но воспользоваться этим высочайшим разрешением Зинаида Ивановна Юсупова не успела — 27 октября того же года она умерла в своем парижском особняке в Булони. Последовало печальное траурное путешествие из Франции в Россию через всю Европу. В Петербурге, в домовой церкви дворца на Литейном проспекте, где в 1861 году состоялось бракосочетание княгини Юсуповой с графом де Шово, в 1893 году прошло отпевание и панихида. Она была погребена в приделе Святой мученицы Зинаиды в храме Преподобного Сергия Радонежского Троице-Сергиевой Приморской пустыни.

Незадолго до смерти, в том же году графиня де Шово составила последний вариант завещания, в котором упомянула всех своих родных и близких. Любимая внучка, правнуки, племянники — все были упомянуты и одарены. Этот документ послужил своеобразным итогом большой насыщенной жизни русской аристократки. Богатое наследие бывшей сиятельной княгини, за исключением замка в Кериоле, осталось в России.

Удивительная судьба Зинаиды Ивановны Нарышкиной, княгини Юсуповой, графини де Шово, маркизы де Серр, наполненная множеством событий, пролегла через весь XIX век. Люди, творящие историю и сами ставшие частью истории огромного государства, были ее современниками. Они сохранили память о княгине Юсуповой в своих мемуарах, а она в свою очередь сохранила память о них в своих альбомах.